Говорят, что большое лучше видится на расстоянии. Для меня, ребёнка послевоенного времени, прошедшая война была не историческим, а реальным событием, происходившим в моей семье. И так было со всеми моими сверстниками. Нашими отцами были фронтовики, пережившие войну и волею судьбы, выжившие в, порой смертельных, её буднях. Окружавшие нас мужчины в большинстве своём были солдатами войны. У каждого из них была своя военная ноша, которую он нес не только в окаянные годы, но и после войны.

Сейчас, когда прошло много времени после смерти отца, участника этой войны, почему-то все чаще и чаще вспоминаешь различные эпизоды послевоенного детства. И даже (как это не покажется маловероятным) вспоминается то, что забыто как малосущественное. Причина, видимо, в том, что сформировалось сожаление, даже чувство вины за несказанное, неспрошенное и непоказанное.

Среди ранних детских воспоминаний есть эпизоды навечно врезавшиеся в память…При нечастых встречах за столом по случаю какого-либо праздника обязательно начинали говорить о прошедшей войне, причём мужчины начинали говорить последними. И это были не воспоминания о героических подвигах, а рассказы о тяготах и потерях, свидетелями которых они были. Мне было непонятно, почему взрослые, серьёзные женщины, да иногда и мужчины вытирали слёзы во время своих рассказов. У каждого были свои оценки прошедшего, но было одно общее слово: «Тяжело». Позже я стал понимать, что это оценка не только и не столько физических, сколько моральных страданий.

В начале 50-х годов ещё встречались в пригородном поезде инвалиды без ног или рук с орденами и медалями на груди и я не мог понять, почему эти нетрезвые, но, несомненно, героические люди просили деньги у пассажиров и почему женщины давали их, вытирая слёзы.

Почему-то в детскую память врезалась картина, когда уважаемая пожилая женщина 9 мая, шла по улице и пела «Катюшу» со слезами нетрезвым голосом. Мне тогда было лет 5-6. Мне мама рассказала, что у неё на фронте погибли муж и 3 сына…

Ребенком я побаивался контуженного родственника, который плохо говорил и слышал, и которого при волнении могли «тянуть» судороги. Я опасался вида отца моей сверстницы, фронтовика-танкиста, лицо которого было покрыто шрамами от ожогов.

Много эпизодов, характеризующих послевоенное время. Позже, уже подростком, я начал понимать, что солдаты войны – обыкновенные люди с достоинствами и недостатками, но в то же время они не такие, как все. Это люди, познавшие и повидавшие то, что нам никогда не узнать.

26 ноября 2013 года мы с женой подняли поминальную чарку в честь столетия моего отца Слетникова Михаила Григорьевича, умершего в далёком 1967 году.

До 1939 года он после окончания Барнаульского педучилища работал учителем в Карасевской и Зиминской школах Топчихинского района, а затем был призван в Красную Армию и поступил слушателем Куйбышевской военно-медицинской академии.

После окончания 2 курса, во время летних военных лагерей оказался в районе боевых действий в Киевском военном округе, попадал в окружение под Киевом в сентябре 1941 года, чудом вырвался из плена, остался жив и вышел с остатками наших войск. Судьба солдата принесла еще одно испытание – окружение в июле 1942 года под Харьковом и опять Бог сохранил его от смерти. Все, кто знает хотя бы немного историю первых лет Великой Отечественной войны, должны понимать, что великим чудом было остаться живым, и не меньшим чудом было остаться в составе Красной Армии после двух окружений.

После ускоренного выпуска из академии, до ноября 1943 года отец служил в 175 МСБ 13-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в должности командира хирургического взвода, а затем был направлен в распоряжение разведотдела штаба 1 Украинского фронта и зачислен состав разведывательно-диверсионной группы.

К великому сожалению, память не сохранила кодовое название группы. За неделю до смерти, при разговоре один на один, он, как какую-то тайну, рассказал, как оказался в плену. В составе группы в марте 1944 года был самолетом заброшен в тыл немецких войск (ранее говорил о единственном прыжке с парашютом и страхе шага в пустоту), но в начале декабря 1944 года на территории Польши попал в плен.

Состояние его и моё не располагало к расспросам. Помню, что упомянул о каком-то предательстве и кодовое название группы. Позже, в июле 1969 года, когда я был в гостях у дяди (младшего брата отца) в Алма-Ате, тот мне также говорил о военной судьбе отца, упоминая о диверсионной группе и предательстве. Но к тому моменту было слишком много выпито…

В шталаге 326 VI-A близ города Hemer, сначала работал на цементном заводе, потом в лагерном лазарете, где содержались более 1000 больных с открытой формой туберкулёза и силикозом – по существу умирающих. Затем, после освобождения 14.04.45 г. американскими войсками — работал в госпитале 55.28 Красного креста американской зоны оккупации.

Каким-то чудом избежал нашего советского лагеря и, как ни странно, был демобилизован в мае 1946 года. Заболевание туберкулёзом позволило работать в Чистюньской участковой больнице в послевоенное время только 3 года. Умер отец в 1967 году от последствий плена.

Отец выжил и пережил плен только потому, что работал в лазарете при лагере. Кстати, это был лагерь подчинения вермахта, в отличие от лагерей смерти подчинения СС. Но, тем не менее, по его словам, в лазарете невозможно было кого-либо лечить, так как не было никаких лекарств и людей направляли в лазарет для видимости перед Международным Красным Крестом, с которым перед концом войны фашисты начали активно сотрудничать. Часть военнопленных лагеря составляли французские солдаты, американские и английские лётчики и моряки и условия их содержания были совершенно другими.

В моей детской памяти концлагерь, в котором находился отец, представлялся как огромный карьер, для добычи известняка, в котором находятся тысячи грязных, голодных и больных людей. Дело в том, что отец единственный раз при мне говорил о жизни в концлагере. Оказывается, что он говорил о лагере, так называемой «Яме» шталаге VI-A, подразделении шталага VI-K Штукенброк. Об этом пишет в своей книге бывший заключенный шталага Штукенброк Хольный Г. А.

Запомнился рассказ отца о днях перед освобождением и после освобождения: «…12 апреля 1945 г. в лагерь привезли хлеб и высыпали прямо на землю. По баракам было кем-то передано, что есть его нельзя, но голодные люди не выдерживали искушения и ели хлеб. Потом через сутки люди начали умирать от переедания и отравления целлюлозой, которая была главным компонентом этого хлеба… Каждому из заключённых лагеря приказом командира американского корпуса выдали сухой паек солдата американской армии, несмотря на возражения медиков лагеря. Голодные люди, несмотря на предупреждения об опасности приема большого количества пищи, не смогли удержаться от переедания. Было немало смертей».

Факты военной биографии отца прояснились только после открытия архивов МГБ и КГБ и то далеко не полностью. Пусть отец не совершал героических подвигов, но он был одним из тех, кто честно выполнял свой долг.

О долге…

В семье Слетниковых было 4 брата – все воевали. Двое погибли, двое вернулись домой, но ушли из жизни раньше отведённого природой срока.

Слетников Григорий Григорьевич – 1906 года рождения на момент призыва имел семью. Две дочери и сын. Жил и работал в совхозе «Кубанка» Калманского района в качестве управляющего. Рядовой, погиб в октябре 1942 года. В 1943 году пришло извещение о пропаже без вести. Имеется запись Книге Памяти. Призван Бийским райвоенкоматом. Занесён в список на мемориале в г. Бийске. В настоящее время 2 его внука, Слетниковы, с семьями живут в г. Барнауле.

Слетников Иван Григорьевич – 1921 года рождения. Семьи не было. На момент призыва учился в техникуме г. Бийска (возможно в медучилище). Призван в 1941 году Бийским райвоенкоматом. В конце 1942 года пришло извещение о пропаже без вести. Однако,  существует вероятность того, что Иван Григорьевич не пропал без вести, а погиб и похоронен в Новгородской области городе Холм в братской могиле на площади Победы.

Прабабушка, Слетникова (Чумова Елена Ильинина, одноклассница Ивана) уверяла, что это он – все сходится по времени, да и фамилия наша довольно редкая. Больше сведений об Иване Григорьевиче нет. В 2012 году появилась запись в 9 томе Книги Памяти.

Слетников Николай Григорьевич – 1927 года рождения. В 1944 году, не окончив 9 класс Чистюньской школы, ушел на фронт добровольцем. Воевал в воздушно-десантных войсках. Окончил войну в Болгарии. В 1947 году, будучи в армии, был осужден по ст. 58 (антисоветская агитация) на 10 лет лагерей. Освобождён и реабилитирован в 1955г. Впоследствии окончил техникум, работал на строительстве Алма-Атинского института ядерных исследований, в дальнейшем работал там же. Умер в 1995 году. Дочь Светлана Николаевна с семьёй живёт в г. Санкт-Петербурге. Внучка, дочь сына Сергея, живет в Алма-Ата.

На Михаила Григорьевича (отца) пришло извещение о смерти в 1943 году, после того как он прислал домой 2 письма. Кстати, на него уже приходила «похоронка» в 1942 году.  Извещения о гибели и пропаже без вести пришли на братьев Григория и Ивана также в 1942, 1943 годах. После этого у их матери, моей бабушки, Екатерины Кузьмовны, случился инсульт с частичной парализацией. Она жила в семье дочери, у которой на руках было двое маленьких детей, а муж был в армии. Младший сын Николай пошел добровольцем в Красную Армию. Сноха, жена старшего сына осталась вдовой с тремя маленькими детьми.

Мой дядя (муж сестры моей мамы) Алексей Никанорович Доценко родился в 1926 году в с. Алексеевка Топчихинского района Алтайского края. Призван в РККА в октябре 1943 года, принял присягу 03. 12. 1943 года. Воевал в составе 1017 стрелкового полка 285 стр. дивизии 3-го Прибалтийского фронта. Командир отделения автоматчиков, младший сержант. Непосредственно в наступательных боях участвовал с 10. 07. 44 г. по 28. 08. 44 г. В бою 28. 08. 44 г. получил 2 ранения. Одно тяжелое с последующей ампутацией. За бой 12.08. 44 г. награждён медалью «За отвагу». В наградном листе к медали есть маленькая строчка; «В рукопашной схватке уничтожил 3-х немецких солдат». Как сказал мой старший внук: «Просто забил 3-х человек (а он знает, как это «забить» — бывший солдат-контрактник разведчик).
После лечения и демобилизации Доценко А.Н. был награждён медалью «За боевые заслуги».

В семье матери моей жены – два брата. Один из них погиб, другой умер от последствий фронтовых ранений.

Брат моей тёщи Евдокии Ивановны Губенко – Мирненко Андрей Иванович был призван в РККА до войны и пропал без вести в первые месяцы войны. Собственной семьи не имел. До последних дней его мать ждала его и надеялась, что он жив. В 1960 году пришел ответ на запросы, что он пропал без вести и только в наше время в интернете нашлись подтверждения о том, что Мирненко Андрей Иванович погиб в Мурманской области и похоронен в братской могиле в районе реки Сулахаран-йоки. В настоящее время перезахоронен на мемориале пос. Алакуртти Кандалакшского района.

Ещё один брат Евдокии Ивановны — фронтовик, Алексей Иванович Мирненко, 1918 года рождения вернулся домой после нескольких ранений, создал семью, воспитал двоих детей. Умер в 1968 году после болезни — последствия фронтового ранения.

Мой тесть, Губенко Андрей Терентьевич, родился 12. 12. 1926 года в селе Ярославцев Лог Волчихинского района. В ноябре 1943 года, был призван в армию, прошёл обучение в учебном полку г. Бердска Новосибирской области, 12 декабря принял присягу и в конце года был уже на фронте в должности командира отделения автоматчиков.

Его военная судьба сложилась более или менее благополучно, если благополучным можно считать, что в 18 лет он остался инвалидом и всю последующую жизнь ходил с помощью костылей.  С 14 января по 27 января принял участие в ликвидации блокады Ленинграда в составе 386 полка впоследствии Гатчинской Краснознамённой 301 стрелковой дивизии Волховского фронта. За бои по освобождению Ленинграда Андрей Губенко награждён медалью «За отвагу». За бои под Нарвой был награждён орденом Красной Звезды.

Воевал ефрейтор Андрей Губенко честно и храбро. Со времени начала боёв по снятию блокады Ленинграда 14 января 1944 года до ранения 14. 09. 1944 года – три боевые награды. Медаль «За боевые заслуги» была вручена только в 1952 году. А это значит, что дивизия постоянно находилась в боях. Ему было всего 18 лет! И ему чрезвычайно повезло – он остался жив.

Нельзя не упомянуть о прабабушках моих внуков, носивших во время войны другие фамилии. Несмотря на то, что Губенко (Мирненко) Евдокия Ивановна – рядовая колхозница, а Слетникова (Чумова) Елена Ильинична – сельская учительница и проживали они в разных районах Алтайского края, в военные годы жили они одной жизнью. Это – каждодневный труд, иногда непосильный, очень скудное питание, бедная одежда и ожидание окончания этой всенародной беды. Обе были награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Обе стали женами фронтовиков, после войны работавших в меру своих сил и здоровья.
В нашем небольшом селе есть традиция – 9 мая, в День Победы, на траурном митинге называть всех фронтовиков, не вернувшихся с войны и умерших позже. И некоторых фамилий насчитывается 4-5 близких родственников- отцов, сыновей, братьев. Всегда думаю об их матерях, женах, детях…. Горько и обидно…

В отличие от родителей, нас, детей фронтовиков, родившихся в первые послевоенные годы, можно даже назвать счастливым поколением. Мы не познали тягот войны, голода и страха перед человеком в военной форме (и даже своей, советской). Мы были уверены в своём, несомненно, благополучном будущем. Всего этого не было у наших родителей и, к великому сожалению, нет у наших детей и внуков.

Сможет ли теперешнее поколение правнуков фронтовиков быть самоотверженным, последовательным и упорным в исполнении своего долга…

Думаю, что с уходом из жизни поколения фронтовиков и их детей, наше общество станет другим (да и становится уже) – слишком большой нравственный вклад вносили и вносят они в систему отношений в обществе. Это в первую очередь, величайшее чувство долга перед Родиной, семьей и обществом, самоотверженность в исполнении этого долга, трудолюбие и ответственность за всё. Слова из песни 70х годов – «Раньше думай о Родине, а потом о себе» — это про них…

Их не нужно вспоминать, их надо помнить…..

Надеюсь, что прочитавшие эти строки вместе со мной проникнутся уважением и состраданием к тем, кому мы обязаны самим своим существованием.

Вечная память и уважение всем, кто сломал хребет врагу…

Автор: Слетников Владимир Михайлович
с. Белояровка Топчихинский район