Материалы книги «Дети войны — духом сильны» под общей редакцией Барнаульской городской общественной организации ветеранов (пенсионеров) войны, труда, вооруженных сил и правоохранительных органов.

Сарычева Евгения Ивановна родилась 27 июня 1932 года в г. Ленинграде.

Сама Евгения родилась в Ленинграде, но родиной считает Белоруссию, где столько пережито, прошли ее детство и юность. За несколько дней до начала войны с мамой и годовалым братиком они приехали в село Локти Россонского района Могилевской области, как тогда говорили, «на дачу». Поселились у незнакомых людей. Отец должен был присоединиться к ним чуть позже. Но не успел, началась война. Глава семьи погиб в блокаду, похоронен на Пискаревском кладбище.

Мама, Наталья Васильевна, заставила семилетнюю дочку вызубрить свою фамилию «Скобочкина» и ленинградский адрес, который Евгения Ивановна помнит до сих пор, спустя почти 70 лет: Васильевский остров, 18 линия, дом 19-в, квартира 67. В этой коммуналке до войны жили 4 большие семьи. Позже, учась в Ленинградском текстильном институте, девушка не один раз приходила по знакомому адресу. Однажды встретила бывшую соседку по подъезду и узнала, что из жителей многонаселенной квартиры в живых осталась только она одна.

Немцы продвигались быстро, и ее мама с двумя детьми не успела никуда выехать, осталась в белорусском селе. Фашисты здесь не квартировали, но карательные отряды в Локти наведывались регулярно и каждый раз кого–то расстреливали за связь с партизанами, куда ушло все мужское население и даже целые семьи.

«Однажды утром, в начале сентября 1943 года, мы вышли из дома и увидели, что деревня окружена, немцы сжимают кольцо. Людей сгоняли к одному большому дому, чтобы сжечь. Поняв, что все в нем не поместятся, часть жителей расстреляли. До нас с мамой очередь не дошла, мы были почти в середине толпы, – вспоминает Евгения Ивановна, – людей затолкали в дом под завязку, забили досками двери и окна, я оказалась прижатой к окну и сквозь щели в ставнях видела, как фашисты обложили дом соломой, а потом подожгли. Крыша, тоже соломенная, сразу занялась. Рядом был лес, где прятались партизаны, у многих из них в селе остались семьи. Возможно, они следили за передвижением карательного отряда или случайно оказались недалеко, только мы услышали поначалу стрельбу, а потом партизаны взломали двери, и мы успели выскочить на улицу. Наглотались дыма, но никто не погиб. Позже мы узнали, что помогло нам не сгореть. На чердаке был уложен толстый слой глины для сохранения тепла, поэтому огонь не сразу проник в помещение через потолок».

Мама Жени часто уходила в партизанский отряд, выполняла там какие–то задания. Но хорошо помнит день, когда она её не дождалась. Однажды девочке сказали, что ее мама лежит в партизанском госпитале за 15 км от села. Ей надели солдатские ботинки, намотали толстый слой портянок, чтобы те не соскальзывали, и показали куда идти. До госпиталя девочка добралась, но маму там не нашла. Она скончалась от раны. Говорят, та не сильно тяжелая была, но, когда их группа напоролась в лесу на немцев, пришлось прятаться в болоте. Трое суток просидели в воде и грязи, пока не сняли оцепление. За это время рана загноилась, помочь женщине не смогли.

Осиротевшую Евгению забрали к себе партизаны (куда делся маленький братик, она не помнит). Когда наступала Красная Армия, партизаны воссоединились с регулярными частями и пошли дальше. А для сирот организовали Россонский детский дом. Правда, все добротные строения в округе были сожжены немцами за время оккупации, поэтому ребятишки целый год жили в бараках, спали на соломе. А весной 1945 года для детдома нашли имение бывшей графини в местечке Опса Брославского района в 10 км от латвийской границы и недалеко от известного лагеря смерти «Саласпилс».

«После леса и сарая для нас это были царские палаты. В большом двухэтажном доме разместились 300 человек. Там были отдельная столовая, актовый зал, рабочие комнаты и спальни. Но спокойной жизни не получилось. Рядом активно действовали бандеровцы, грабили подводы с продуктами, которые везли в детский дом, опустошали наш склад, оставляя нас без еды. И длилось это довольно долго, несколько лет», – рассказывает Евгения Ивановна.

«В 1949 году, в ночь на 7 ноября, бандиты с двух сторон заколотили вход в дом, подожгли лестницы на второй этаж и крышу. Они не знали, что в комнатах вместе с детьми ночует собака. В четыре часа утра эта дворняга первая учуяла дым, стала громко лаять и стаскивать с ребят одеяла. Мальчишки, жившие на втором этаже, спустились вниз по простыням, а мы, девчонки, прыгали на землю из окон. Тушить пожар было некому, мы наблюдали, как догорают крыша и деревянные перекрытия. Остались от имения лишь кирпичные стены».

На следующий год Евгения Скобочкина с другими воспитанниками детдома попала в ФЗУ комбината химволокна города Могилева. Потом заочно окончила московский техникум текстильной и легкой промышленности, а следом – Ленинградский институт того же направления. Она работала инженером, когда ее пригласили в Барнаульский комбинат химического волокна. Так в 1960 году Евгения Ивановна стала жительницей Барнаула и нашла здесь свою судьбу. Работала инженером, воспитала двоих детей. Сейчас пенсионерка входит в состав лекторской группы совета ветеранов Центрального района.

Автор: Сарычева Евгения Ивановна